Мозгофобизм Крышкина

роман-псевдогротеск

Сон Рюкзаченко в Пупске

Как то после последовательной беседы перед сном с соседом студентом в общежитии, которая должна была быть, но не состоялась из-за его отсутствия, Рюкзаченко, мучившийся в остальные ночи, сладко заснул. Ему снились широкие проспекты, заполненные идущими людьми. Рюкзаченко был в первых рядах. Было свежо, весело, победоносно. Люди заполнили все улицы города. Потом дома разделяющие людей исчезли. Вокруг до самого горизонта простиралось человеческое море, а над ним светило не жгучее солнце прямо в центре сине-голубого неба. Не было ни выступающих, ни слушающих, но было много знамен, плакатов, транспарантов, флажков, шаров, глубоких осязаемых песен. Рюкзаченко окружали славные детишки и не тревожные старички, непохотливые половозрелые и обследованные дееспособные, полнохудые и волосолысые, курносые черные и курчавые белые, нецеребралы и дедаунисты. Как только народ схлынул, на том месте, где раньше было людское многоединство, Рюкзаченко увидел огромное сооружение типа всеобщего города. Здесь были моря и леса, горы и долины, жилищно-культурный ландшафт и производственные зоны, многолюдные стадионы и бездымные крематории. Было весело и радостно. Вода текла, солнце светило. Рюкзаченко выкупался в водотоке и почувствовал, как от его тела отваливаются зудящие куски отслужившей несущей оболочки, как становится легко и уютно.

Рюкзаченко проснулся прямо на рассвете, когда вставало над Пупском солнце. Рюкзаченко не хотелось оставаться в общежитии, и он быстро спустился по лестнице с 13 этажа на улицу, уже заснувшего или еще не проснувшегося города. Он шел по почти безлюдным улицам, куда ему больше нравилось, не думая ни о направлении, ни о конечном пункте. Но постепенно день начинался. Трудовые люди вылазили на улицу. Становилось смрадно и уныло. Все больше появлялось машин и нудного света. Наступало торжество подневольного труда или негодяйского времятечения. Но Рюкзаченко долго еще не мог остановиться, все больше понимая, что идет по направлению к окраинам. Наконец, он забрел в лесопарк и на берегу древнего пруда долго сидел, глядя на старое здание в классицистском стиле на противоположном берегу. Тупые люди, зачем они все это строили, подумал Рюкзаченко и откусил кусок моркови, купленной им на недалеком рынке.

Вечером Рюкзаченко, сев в автобус на местном автовокзале, покинул Пупск. Он ехал всю ночь и опять же на заре выгрузился в Завоньске, совсем не соображая, что ему делать в этом городке. Общестратегические цели он то себя давно обрисовал, но вот что конкретно делать сейчас в Завоньске, он не знал. Чахлый Завоньск, вообще, не мог быть тем местом, где строились какие-либо планы. Здесь, скорее всего, даже градостроительного плана никогда не существовало.