Мозгофобизм Крышкина

роман-псевдогротеск

Сказочный мир Невнятнова и собаки Феликса

Невнятнов, безвылазно живший в своем лагерном бунгало, блаженствовал. Он оброс на лагерных харчах жирком и даже стал мечтать о дальнейшей счастливой жизни. По утрам у него опять начал вставать член, и в ушах обильно образовывалась сера, которую он очень любил выковыривать с детства при помощи спичек и обсасывать их. В его жизни было всего лишь несколько эпизодов подобного блаженства. Один из них связан с жизнью в землянке на болоте, где он питался лягушками. Вообще, в жизни Невнятнова не было времени на умиротворение и спокойное созерцание. Лишь в малосознательном детстве он мог бы блаженствовать, но не понимал еще этого. Родился он в Мочештольнске в семье горнорабочего с одной из местных шахт. Детство Невнятного было спокойное. Тихий поселок при шахте располагал к пополнению калорий и здоровому вырастанию. Каждое утро Невнятнов видел отца, уходящего на работу, а мать обычно уводила его после этого в детский сад. Все в городе друг друга знали. Встречавшие по пути в детский сад бабули дарили Невнятнову конфетки, а дедули на лавках приветствовали его мамашу, как дочь погибшего их товарища-шахтера. Естественно, занятие всех его прямых предков в четырех поколениях шахтерским ремеслом не прошли бесследно для Невнятнова. Он с рождения шепелявил и сильно заикался, что, впрочем, мало мешало ему в общении с взрослыми и ровесниками. Положительно он учился в школе, где учителя словесности не загружали его декламированием стихов, а он, в благодарность, стойко решал математические уравнения. Когда ему было лет 10, погиб очередной его дядя-шахтер, и маленький Невнятнов, насмотревшись на слезы родственников, мечтал после этого стать горноспасателем. Но неожиданно шахты в Мочештольнске позакрывались. Отец быстро спился без работы и умер. Мать сразу постарела и одряхла. Не окончив среднюю школу, пришлось Невнятному уйти из анабеозного Мочештольнска на заработки. И с тех пор второй десяток лет мыкался неприкаянный Невнятнов по разным местностям в поисках счастья и жратвы. Больше не было в его жизни дома, любви и светлый электрических ночей. Летом Невнятнов жил у овощных полей, на плантациях капусты и огурцов, где и работал. Зимой скитался по вокзалам и иногда квартировал у немощных старушек за стирку их воньбелья и колку дров. Но выбитые зубы, отмороженные яйца, плоскостопие не сломили дух и разум Невнятнова. Он продолжал верить в лучшее и мечтать о светлом электричестве. Конечно, его можно было считать туповатым, но туповатым рационально. Несмотря на кажущуюся плохоумность, он быстро соображал и приспосабливался к часто меняющейся ситуации. Власти он не уважал. Однажды он даже посрал на ступенях местного органа управления. В общем, Невнятнов был существенным, идейным, бойцом среди антиброунольщиков. Он активно участвовал в обсуждении движенческой тактики и стратегии и часто не соглашался с Бауловским и другими. С его идеями не соглашались всегда только потому, что совсем не понимали, о чем он говорит. Зато многократно понимала его собака Феликс, которая так же, как и он, приблудилась к антиброунольному лагерю. Когда-то Феликс был щенком, а его мамаша охраняла местную глумомирскую швейную фабрику. Но и с Феликсом случилась та же история, что и с Невнятновым. Пока мама-сука гавкала по ночам на врагов швейной промышленности, Феликс был сытым и радостным. Он тоже мечтал о сказочных делах типа откусывания яиц у главного ворюги готовых швейных изделий. Но и с Феликсом случилась беда. Неожиданно фабрику закрыли. Мамаша его от скуки и печали подохла, а Феликс стал жить бесхозно. Везде теперь его ждала полная лажа. Но все же укусы пристроенных псов, бомжовская охота за его собачьим мясом, не подорвали трудяжной наследственной жилки. Собака Феликс стремилась к лучшему, потому и пристала к протестующим антиброунольщикам, сознательно ненавидя терминальских собак, которые не приняли ее в штат животной охраны. Феликс, как и Невнятнов, на лагерных харчах раздобрел и почувствовал вкус к жизни. Известная общность судеб Феликса и Невнятнова сблизила человека и собаку. Спал Феликс рядом с Невнятновым, а Невнятнов ел рядом с Феликсом. Собака радовалась жизни как щенок. Да и был он маленьким, но сильно гавкающим с обширной пастью и поношенной шерстью. Бегал он в лагере по кругу и любил обсыкать бауловско-сумкинскую палатку. Еще более любимым развлечением Феликса стало несанкционированное проникновение в палатки антиброунольщиков. Все думали, что Феликс ищет там еду, но на самом деле он просто самолимитизировано буйствовал. Часто он бывал и на блокадах, где зло рычал на подъезжающие машины. Однажды он даже нагавкал на стражей порядка, приехавших посмотреть, что происходит у терминала. Никаких репрессий не последовало, и он попытался погрызть шины стражепорядковской машины. Но его быстро отогнали сами антиброунольщики, и он обиженный убежал в лагерь. Больше он на блокаду не бегал, а еще методичней обсыкал палатку Бауловского и Сумкиной. Его воскресшая энергия заставляла грызть все подряд. Особо понравилась ему лавка Шишова. За это шишоиды научили Феликса лакать пиво и даже принимать внутрь местный глумомирский самогон. От такой антиброунольской заботы собака часто теряла чувство реальности. В такие минуты он подбегал к строящемуся терминалу и один вступал в неравную гавкосхватку, заканчивавшуюся киданием Невнятновым камней во вражеских собак. По ночам Феликс и Невнятнов по-разному, но синхронно, мечтали о своем, и их совместные мечты были теплыми и радостными. Так они до того совместились, что полюбили одну тетку, местную торгашку семечками на рынке, Галю, женщину лет 40, без мужа, с хатой и в доклимаксном состоянии. Она жила рядом с лагерем, была активисткой и приносила антиброунольщикам пожрать. Вместе Невнятнов и Феликс стали похаживать в домовладение Галины, принося ей собачью радость и мужскую вонь. Не ждала уже тетка столько мужского внимания, поэтому расцвела и даже микроскопически увлажнилась в половом отношении. С самого рождения жила она в Глумомирске безвыездно, мало заботясь о будущем, пока не умерли ее родители. С тех пор пошла она на рынок торговать и даже задумалась о человеке в виде мужчины для помощи по хозяйству. Но с этим у фриганоидных глумомирок были большие проблемы, и появление Невнятнова и Феликса стало неожиданной сбывшейся теткомечтой. Но чтобы не выдумывала себе на счет Невнятнова и Феликса Галина, они любили ее бескорыстно. Невнятнов помогал ей по хозяйству, а Феликс охранял ее кур. Вскоре невнятновское бунгало в лагере совсем опустело. Невнятнов и Феликс перебрались в галинин дом. Теперь нахозяйствовавшись днем, они уже ни о чем не мечтали по ночам, а спали беспробудным сном. Но если Феликс отдыхал всю ночь, то еще не окрепшему Невнятнову приходилось много тратить энергии на членотыканье в полусухое галевлагалище. Да и остальная жизнь в доме Галины отнимала у Невнятнова много здоровья, а у Феликса счастье существования. Пока Галина, забросив торговлю семечками, все время занималась антиброунольной блокадой, Невнятнов и Феликс с самого утра приступали к трудовой вахте. Невнятнов полол огород, а Феликс, посаженный на цепь, гавкал на проходивших мимо галининого дома прохожих. Невнятнов ремонтировал крыльцо, а Феликс отгонял уток от своей конуры. Невнятнов вывозил куриный помет, а Феликс лакал дождевую воду из своей миски. Через неделю таких издевательств Невнятнов и Феликс поняли, что Галина – хорошая женщина, но злая. Она не станет их жалеть, как жалели их мамаша Невнятнова и мама-сука. Самопроизвольно любовь человека и собаки к тетке прекратилась. В один из дней, когда Галина, как обычно, ушла на блокаду, Невнятнов отвязал Феликса, и они вместе возвратились в бунгало. Долго потом пыталась вернуть Невнятнова и Феликса Галина, но все ее увещевания и угрозы остались без внимания. Лишь Феликс укусил ее за ногу. После поучительного опыта семейной жизни член у Невнятнова долго не вставал, а Феликс перестал с завистью относиться к пристроенным у мещан псам. Невнятнов и Феликс окончательно погрузились в антиброунолизм. По ночам Невнятнов теперь думал об обустройстве бунгало, а Феликс о шишовском самогоне.