Мозгофобизм Крышкина

роман-псевдогротеск

Народные массы

Насмотревшись увлекательных телерепортажей о массовых волнениях в Глумомирске против строительства броунолотерминала, все доброгнойские антитерминальщики горели чувственным желанием поскорее присоединиться к протестующим. В один день с похоронами Рюкзаченко в Глумомирске Убожкиным был назначен сход граждан с дальнейшим шествием к месту строительства терминала. Пособирав свои манатки в виде флагов и транспарантов, сочувствующие антиброунольной борьбе на электричке отправилась в Глумомирск. Глубоко засели в голове некоторых из них собственные интерпретации идеального общества гармонии и справедливости, если с собой они прихватили мам и домашних собачек.

Набитая доброгнойскими антитерминальщиками электричка неоправданно благополучно прибыла на железнодорожный вокзал Глумомирска. На глумомирский перрон вывалил целый вагон доброгнойцев с авоськами с газетками и баулами с листовками. Среди приехавших были, например, известный деятель одночленной партии, председатель несуществующего профсоюза работников парков культуры и отдыха, Юра Молочнозубкин с мамой, великий полковник танковых войск, орденоносец Саша-колясочник с сиделкой, безвестный эпосописец проносских войн Рома Закулисный на костылях. Все направились в центр города, откуда должно было начаться шествие к броунолотерминалу. Там, на главной улице города Пупской уже собралась небольшая, но идейно глубоко определившаяся в своих взглядах, группа глумомирских антиброунольщиков, не успевшая в силу инвалидной занятости поучаствовать в похоронах Рюкзаченко. Самыми заметными среди них были Колобков из местного союза офицеров и его командир психопатический телепат Колбин. Они были одеты в форменную одежду союза - полевой современный офицерский камуфляжный костюмчик с значками, офицерские ремни и другие регалии. Лишь вместо берцовых ботинок они носили цивильные туфли. Рядом расхаживали староверы Глухобредова в похожей униформе, но с характерной спецификой в виде фуражек и портупей. Гражданские были неопределенного вида и неизвестной партийной принадлежности, но по волосатости на лице и женской костлявости в них угадывались местные интеллигенты, озабоченные состоянием своего будущего нездоровья. После небольшого, но нудного ожидания, подъехал Глухобредов в парадной военной форме и огромных сапогах до колен. Тут же колонна двинулась в сторону строящегося терминала. Приехавшие доброгнойцы шли одними из первых, уже с самого начала проявляя признаки народных глашатаев. Они скандировали заранее подготовленные и на ходу придуманные речевки. Глухобредова явно тяготила роль постоянного ведущего, и он часто передавал мегафон другим антитерминальщикам, либо его просто забирали, когда он, заговорившись, начинал агитировать за строительство терминала. Постепенно жидкая колонна протестующих становилась все многолюдней и многолюдней. К ней присоединялись горожане группами и единолично. По пути следования манифестации среди местных царил полный ажиотаж. Народ повываливал на улицу и глазел на невиданное до сих пор зрелище. Впереди колонны руководил шествием и порядком движения местный природный убогий Вова в зимней мамашиной шапке с бубенчиком. Он указывал направление, разруливал машины, перегораживавшие движение колонны. Глумомирские же стражи правопорядка впали в полный анабиоз, совершенно не представляя себе, что в сложившейся ситуации надо делать. А народ между тем все прибывал и прибывал, пока все колонны, шедшие из разных районов города не объединились в районе шиферного завода, где к ней присоединилась самая мощная и неуправляемо агрессивная масса озлобленных строительством броунолотерминала глумомирцев, присутствовавших до этого на похоронах Рюкзаченко. Огромная масса народа неслась в сторону терминала, растянувшись на несколько километров, вобрав в себя самую активную часть жителей Глумомирска. Шествие хоть и было санкционированным, но, казалось, что порыв народа вырвался за все рамки и границы, законы и постановления, и людское возмущение сейчас разнесет терминал по кирпичикам, а заодно и размажет по стенке власти, разрешившие его строительство.

Спустившись по переулку Черномордскому к пойме местной речки, антиметанольщики подошли вплотную к месту стройки. Дойдя до самой западной точки терминального комплекса, на пространстве между забором стройки и железной дорогой, ведущей к шиферзаводу, протестующие устроили многотысячный митинг. Выступали политиканы типа Убожкина, Бауловского, Шишова, местные активисты-глумомирцы. Народ, среди которого большинство составляли лица женского пола типа бабуль, мамаш, дочек, поддерживал все высказываемые идейки по предотвращению строительства, вплоть до полного сноса терминала. Бросалось в глаза сравнительно малое представительство мужчин детородного возраста по сравнению с пенсионерами, тетками и детьми. Это навело бы на грустные размышления руководителей митинга о будущем антиброунольного протестного движения, если бы они могли размышлять, вообще, не говоря уже о возможности мыслительной деятельности в возбужденной атмосфере многолюдного сборища. Неожиданно стало понятно, почему нет мужиков. На образовавшееся пространство между выступающими, расположившимися на приготовленных для строительства трубах, и окружившими их полукругом жителями Глумомирска, выскочил местный пролетарий с голым торсом и пьяными выкриками потребовал прекращения митинга, так как он мешает ему отдыхать после трудового дня. Естественно, это было глупое решение рабочего. Один из молодых староверов Глухобредова вытолкал пролетария за пределы митинга и сдал его расхаживающим в отдалении и неприближающимся к митингу стражам законности.

Постепенно отведенное время для митинга подходило к концу. На митинге было принято много постановлений, но наиболее серьезным было решение разбить палаточный городок в непосредственной близости от терминала силами приехавших политактивистов и устроить ежедневную блокаду подъездных путей до тех пор, пока вопрос со строительством терминала не будет решен в выигрышном для жителей Глумомирска направлении.