Мозгофобизм Крышкина

роман-псевдогротеск

Мамуло

В автобусе, на котором Рюкзаченко ехал в центр Костылянска, вдруг произошла подвижная паника, когда автобус поехал не по маршруточной улице, объезжая пробку, а по неизвестному для многих ехавших костылянцев левому переулку. Пассажиры с искренним волнением стали кидаться к окнам и требовать остановки. Лишь один молодой человек с большим раритетным портфелем спокойно сидел у окошка, совсем не обращая внимания на происходящее в автобусе. Это был Сережа Вражкин из Мутотина. До матча его любимой костылянской команды футболистов-мастеров, на который Сережа специально приехал из Мутотина, оставалось еще много времени, и он визуально спокойно катался в общественном транспорте. Впрочем, малоадекватность Сережи Рюкзаченко заметил еще до пассажирского паникерства. Это был жиреющий дядька лет 20 с хиловатыми волосами на большой голове и над пухлыми губами. Уже деформированные от жира щеки плавно раскачивались в такт движению автобуса. Но все физиологические черты личности Сережи меркли перед серьезным носярой, огромной бульбой свисающим прямо с выдвинутых бровей круглолицего мутотинца. Естественно, что Рюкзаченко познакомился с Сережей Вражкиным. Оказалось, что Сережа ездит из Мутотина в Костылянск на каждую игру любимого клуба. Несмотря на слабое зрение, читает все околоклубные публикации. Покидает лекции по кибернетической психологии молодого доцента Хрюкина в мутотинском университете, чтобы ехать автостопом в Костылянск. Обманывает маму, дающую деньги на учебники и другие студенческие радости, чтобы наскрести на входной билет на матч кумиров. В большом портфеле умершего папы-начальника Сережа носит не шпаргалки и бутерброды, а фотографии вспотевших футболистов и афишы-анонсы намечающихся игр. Рюкзаченко, познавая Сережу много радовался, особенно оттого, что и сам Вражкин не мог объяснить с каких пор и почему зародилось в нем это влечение к команде из другого города. Лишь смутно помнил Сережа, что когда-то в детстве увидел по телевизору матч по футболу и ему очень понравились желтые майки одной из команд. Но почему он ездит на матчи именно костылянской команды, понят было трудно, так как, по словам Сережи, костылянцы играли в зеленых трусах. Впрочем, увлечение иногородней командой было не самым трудным моментом в жизненных самоопределениях Сережи Вражкина. Так, он сказал Рюкзаченко, что хочет быть журналистом, но учится на психолога, а когда разбогатеет, то купит себе квартиры во всех городах Проноссии, две в Костылянске. Когда они шли по парку, окружающему стадион, то было заметно, как Сережа пугает мимо проходящих костылянцев своим другим увлечением широко размахивать руками при ходьбе, так что тяжелый портфель летал как бабочка. Рюкзаченко, увлеченный буйством Сережи, решил вместе с ним сходить на стадион.

К счастью, в этот день был какой-то серый матч, не привлекший на стадионные лавки большие массы костылянцев, и Рюкзаченко насладился созерцанием самых достойных типа Сережи. Как и положено, на полупустом стадионе они расположились на самых неудобных места. Зато в радиусе десяти метров вокруг Рюкзаченко и Сережи никто больше не сидел. Сережа, как только началась игра, начал живо следить за бегающими по полю мужиками, что-то постоянно орущими друг на друга. Делать что-либо созидательного с мячом они мало умели, поэтому он летел не в ворота, а часто в то дальнее место, где сидели Рюкзаченко и Сережа. Как правило, стадионофилы сидели в одиночку или парами с напряженными лицами и скуловыми движениями типа возгласов, как у Сережи, но существовали и извращенцы юного возраста, которые кучковались и напивались много еще до игры. На стадионе они тоже держались вместе, так как считали себя самыми идейными. В отличие от шишолавочников, которые напивались каждый день, стадионные буйствовали раз в две недели, в день игры их псевдолюбимого клуба, зато до такой степени, что всегда разбивали себе головы, упав со стадионных ступенек, или в драках между собой. Все остальное, бесстадионное, время они вспоминали о своих геройствах. Самой игрой они не интересовались, юродствуя в любом случае, выиграет их команда или проиграет. Вот и сейчас, только началась игра, группа малолеток с шарфами на шеях начала волноваться, на что среагировали лишь стражи порядка, обступив немногочисленных самовозбужденцев со всех сторон как существенных псевдохулиганов. Но те вскоре сами успокоились, лишь изредка выкрикивая неадекватные лозунги, чем пугали тетку-лейтенантшу из отдела по работе с несовершеннолетними. Пузатая мамавидка неумело успокаивала опившихся малолеток. Но эта сладостная картина на развращенного политикой Рюкзаченко не произвела особого впечатления, и он открыто скучал, подумывая побить затащившего его на стадион Вражкина. Но в этот момент на соседней трибуне начали буйствовать костылянские грузчики из соседнего мебельного салона, пришедшие по привычке расслабиться на стадион после трудной рабочей недели. Сразу в головы зрителей и каски стражей порядка полетели псевдоскрытно пронесенные бутылки выпитого пива и водки. Полилась кровь и стали ломаться руки. Но вскоре всех имеющихся на стадионе грузчиков повинтили, и доигрывали матч при трибунной самодисциплине. Лишь к самому концу игры, весь матч слабодвигавшиеся и быстроуставшие игроки начали яростно носиться по полю и сильно бить по мячику. За две минуты такой игровой горячки двое сумели сломать себе ноги, а один потерял бутсы. Наконец, наступила кульминация. Все болеющие за костылянцев замерли в ужасном предчувствии. У ворот их любимой команды «МХ Гарнитура-111» (раньше она называлась «Металлург») подавали первый в этом матче угловой. У ворот костылянцев сгрудились все имеющиеся на поле игроки и судьи. Как-то зло подав угловой, игрок гостей в первый раз за игру попал по мячу. Мяч по неоправданно правильной траектории полетел в район вратарской площадки хозяев и попал прямо на лысую голову лучшему игроку костылянской команды Мамуло, после удара о которую залетел в ворота «МХ Гарнитуры-111». Гости начали бешено веселиться, и тут же прозвучал свисток об окончании игры. Произошедшее событие собравшиеся на стадионе перенесли трудно, но подготовлено. Многие даже удовлетворились, что точно предсказали результат игры. Так как процедуровидное мероприятие было закончено, то настроение, как у игроков, так и зрителей, стало облегченным и приподнятым. В эйфории, мало осознавая, что с ними происходит, зрители и игроки потянулись к выходу. Сережа тоже не очень сильно расстроился и уже мечтал о следующем приезде на матч «МХ Гарнитуры-111».

Выйдя со стадиона в парк, Рюкзаченко увидел, как неработающий местный сортир облепила со всех сторон вышедшие со стадиона люди. Он тоже присоединился к ним, с наслаждением поливая мочеструей внешние сортирные стенки. Пока Рюкзаченко задержался у сортира, Сережа быстрой походкой ушел далеко вперед. Рюкзаченко с трудом догнал бегом Сережу, устремившегося теперь на вокзал, чтобы поскорее уехать из Костылянска. Пока они пешком и молча прошли большое расстояние между стадионом и вокзалом, в городе совсем стемнело.

Сережа не спрашивал Рюкзаченко, что он делает в Костылянске, и почему он с ним ходит. Также он совсем не отреагировал на покупку Рюкзаченко билета до Мутотина на один с ним рейс. Наглядно обыденно он уселся рядом с Рюкзаченко в автобусное кресло, не спрашивая его, зачем он едет в Мутотин.

Когда они уже ехали, Рюкзаченко промыслил, что за время их знакомства с Сережей, тот ничего не съел, не выпил ни капли какой-либо жидкости, ни разу не поссал и, вообще, не занимался своей физиологией. Рюкзаченко уже знал, что это так и надо, и спокойно уснул.