Мозгофобизм Крышкина

роман-псевдогротеск

Бауловский и Сумкина

Тяжелым и меридианальновоньнесущим выдался день, когда в Глумомирск прибыли Бауловский и сопровождающая его Сумкина. Возле самой крутой выдолбанности на местных асфальтированных дорогах они встретились с Убожкиным. Именно главный антиброунольщик Глумомирска вызвал из Пупска известного ударного активиста, признанного акцезабойщика, Бауловского для профессиональной организации антиброунольных мероприятий. Ранее Бауловский прославился участием в протестных акциях против постройки атомного бульбулятора в Свежеблюйске и завода трансгенных шлакоблоков в Экскрементовзболтайске. Впрочем, обе стройки успешно завершились, особенно удался бульбулятор, закрывший своими железными конструкциями местную свалку, против чего безуспешно и выступали свежеблюйцы под руководством Бауловского.

С детства Бауловский был инвалидом, но на досуге увлекся политдеятельностью, завоевав непосильной активностью определенный рейтинг. Одетый в неудобоносимые пованивающие одежки, с огромной неухоженной бородой и слипшимися волосами на голове, он походил на партизана, вылезшего из плавней для налаживания легальной работы. После зимнего обычного пенсионного бытия он был готов к новым политдействиям. С собой в Глумомирск Бауловский взял Сумкину, пенсионерку-сожительницу, которая умела делать уникальные сумкинские игрушки-веерушки, чем и развлекала бородатого друга.

После первого визуального ознакомления Убожкин повел Бауловского и Сумкину к самым активным антиброунольщицам, чтобы устроить им ночлег и одновременно оперативный штаб. В доме наиактивнейшей тетки, Полины Петровны Смурновой, пупских гостей напоили чаем, после которого Бауловский дал понять всем, что намерен в кратчайший срок начать активные действия типа перекрытий и блокад. Убожкин и Смурнова согласились. Потом вчетвером они направились к одиноко живущей старушке, Авдотье Степановне, у которой и разместились Бауловский и Сумкина.

В доме бабки они, не раздевшись и не умывшись, тут же достали из своих сумок карандаши и фломастеры и принялись что-то писать на туалетной бумаге, в готовом виде оказавшейся объявлением о будущей акции. Через некоторое время в доме бабули собралось с десяток самых нетерпеливых глумомирских теток-пенсионерок и бабок-активисток, пришедших посмотреть на столичных гостей. Они с большим интересом наблюдали за грациозной работой Бауловского и Сумкиной, которые даже не замечали их присутствия. Но вдруг Бауловский оторвался от рисования букв и быстро подошел к активисткам. Не представляясь, он поведал им, что скоро начнутся большие акции и надо быть подготовленными к их проведению. Высказав им, как подчиненным, свои незамысловатые инструкции типа всеохватного агитирования местных, он с той же настойчивостью приступил к прежнему плакатописанию. Уже вечером Бауловский и Сумкина раздавали активисткам, которые все это время находились в новоявленном штабе, длинные объявления для дальнейшего их расклеивания на заборах.

Следующую неделю Бауловский и Сумкина занимались инструктажем местных, писанием плакатов, координирующими встречами с Убожкиным и пожиранием бабкиных зимних продуктовых запасов. К концу первой недели пребывания в Глумомирске, Бауловский заметил, что молодых активистов не хватает. Бабки быстро устают и в неподходящий момент отстраняются от акцеделанья. Бауловский припомнил, что в соседнем Доброгнойске существует многочисленная организация Рафаэля Чопикова, его старого приятеля по антибульбуляторной акции в Свежеблюйске. На следующий день в Доброгнойск отправилась Сумкина для налаживания контактов.