Мозгофобизм Крышкина

роман-псевдогротеск

Смерть Рюкзаченко

Группа доброгнойцев шла по Встройунитазовскому тупику в сторону Гиблого переулка, где временно располагались Бауловский и Сумкина. В доме с типичной для Глумомирска верандой и кухней во дворе они расположились с разрешения одинокой старушки. Вынужденное сожительство с политактивистами не радовало даже добрую хозяйскую собачку, которая все время лаяла на гостей, в особенности, на Сумкину. Шишов, его адъютант Шах Вали и Рюкзаченко приехали на встречу с Бауловским по давнишней договоренности с Мариной Сумкиной. К их радости, Бауловский выглядел адекватно для сотрудничества: неухоженная густая борода на околокругловидном лице с маленькими глазками и кучерявой волосней на лысеющей башке, покрытой по-спецназовски зеленым марлевидным бабушкиным платком, удрученноголубоватая помятая рубашка и камуфляжные брюки, надетые на бесформенное жирное тело, грязные берцы на вонючих ногах без носков. Для случаев, связанных с появлением перед народом, был предусмотрен большой разноцветный платок, который сейчас бережно висел на спинке кровати. Там же висел мегафон, а в углу стоял большой вонючий рюкзак Бауловского, который дополнял концентрированное зловоние, исходящие от тела и вещей политактивиста. Сумкина имела другое поведение, чем при встрече у библиотеки. Она постоянно смотрела на Бауловского и после каждого его слова качала головой взад вперед в знак полного согласия с услышанным. И, вообще, проявляла недюженные мамафильские способности. В это время к Бауловскому и Сумкиной пришли местные бабушки, и на некоторое время доброгнойцы остались одни в комнате. Шах Вали нашел на полке старого комода пузырек с этикеткой настойки боярышника, в котором на самом деле была противогемморойная мазь бабушки-хозяйки. Не задумываясь, выпив содержимое пузырька, Шишов и Шах Вали почувствовали лишь небольшое жжение в районе круглоаппендицитной кишки. Все же распознав, что обломался с боярышником, Шишов опечалился и выместил свой гнев на Шах Вали, заставив его перечислять названия всех алкогольных напитков, существующих на свете. Не получив ни одного правильного ответа, Шишов, сплевывая жуткий привкус, оставшийся от мази, отправился на дальнейшие переговоры с вернувшимся в дом Бауловским. Тот, уже успев забыть про гостей из Доброгнойска, сладостно малевал на обратной стороне купленных обоев антитерминальный слоган-плакат, расположившись на веранде между баком с водой и бабушкиным пахучим ведром для ночных испражнений. Никчемный Рюкзаченко и разжалованный Шах Вали остались в доме, рассматривать убогую меблировку хозяйки-старухи. Марина Сумкина продолжала переговоры с пришедшими бабулями.

Как человек с приступом бронхиальной астмы, долго пытаясь вдохнуть воздух в свои ожиревшие легкие перед тем как что-нибудь сказать, Бауловский, явно тяготясь общением с Шишовым, поведал ему о сложившейся на данный момент ситуации в Глумомирске и намечающихся акциях. Пока Бауловский с таким же трудом пытался выдавить подгнивший воздух обратно из своих легких, слушающим его отводилось значительное время для распознания и понимания его слов. Шишов же в силу своей врожденной приспособленности к мозговым бульканьям и звуковым деформациям разных пенсионеров, в том числе и политизированных, быстро сориентировался в малопонятных непосвященным россказнях вонючего дядьки. Как он смог понять, Бауловский планировал проверенное опытом перекрытие дорог с помощью местных и организацию листовочной пропаганды на улицах Глумомирска. Вот и сейчас Сумкина оправится с частью пришедших бабуль на пикет возле глумомирского музея с новой порцией плакатов и листовок, а Бауловский пойдет с остальными активистками-бабушками на встречу с основной массой народа для похода к терминалу с попыткой помешать проезду техники к месту строительства. Помиловав Шах Вали и не спрашивая согласия Рюкзаченко, Шишов решил присоединиться к походу на терминал.

После того, как Сумкина досконально экипировавшись самодельными обойными плакатами, ушла на пикет, Бауловский, отставляя при ходьбе далеко в сторону свою правую ногу, повел отряд теток и бабушек к месту сбора антитерминальщиков. Они спустились по Гиблому переулку к железной дороге, где их уже ждали два десятка бабок-пенсионерок, инвалидов и церебралов, неработающих теток и бездельничающих малолеток. Здесь был проведен досбор опоздавших и небольшая планерка по поводу дальнейших действий. Бауловский убедил всех идти к терминалу и перекрыть дорогу. Как раз в это время подъехала машина с телевизионщиками, сагитированными Убожкиным, и акция началась. Ничего не предвещало беды. Стояла тихая мерзкая глумомирская погода, когда с поверхности плавней испарялось огромное количество влаги, и воздух был влажнотяжелым с присутствием жужжащей мошковидной биомассы. Протестующие во главе с местным церебралом Вовой мирно перешли железную дорогу и перекрыли грунтовку перед едущей на стройку бетономешалкой. Водитель бетономешалки благоразумно остановил машину подальше от глумомирцев и стал ждать реакции своих начальников на происходящие события.

События, между тем, развивались сонно. Бауловский расхаживал среди протестующих и бронхиальным голосом говорил в мегафон общие слоганы о вреде терминала. Растомившись на солнце, Шишов и Шах Вали с видимым трудом переваривали злое бабушкино лекарство, присев на отбракованные шпалы возле дороги. Появившиеся возле перекрытия двое местных блюстителей в синей спецформе ничего не предпринимали и лишь наблюдали за происходящим. Работяги-строители с интересом заглядывались на фигуру Бауловского и с большим весельем приступали снова к работе.

Через полчаса убогого действия, когда все бетономешалки давно добрались до стройки по другой дороге, перед антитерминальщиками показался грузовик, груженый кирпичами. Он на большой скорости в клубах пыли двигался в сторону скопления протестующих. Увидев это, бабули завопили, что эта машина местного придурка Васи Богова, многолетнего водителя грузовика. Грузовик, несколько сбавив скорость, въехал в самую гущу раступившегося народа, но остановился перед упавшим под колеса грузовика стариканом на велосипеде. Воспользовавшись торможением водителя, Бауловский и Сумкина сцепились руками и стали между стариком и грузовиком, а наиболее активные бабули и тетки начали вручную выталкивать грузовик подальше от терминала. Сначала водила поддавался нажиму глумомирцев и откатывал назад, но неожиданно он возобновил поступательное движение по направлению к сцепившимся антиброунольщикам. В этот момент не учавствовавший в сцеплении Рюкзаченко неудачно подвернул ногу и свалился прямо к накатывающим колесам грузовика. Водитель не успел затормозить, и голова Рюкзаченко оказалась под колесами автомобиля. Почувствовав неладное Богов резко дал задний ход, сбив с ног толстую бабулю, улетевшую в сторону метром на пять и сломавшую ногу. Долго пятившись задом, машина в конце концов развернулась и быстро уехала в сторону города. Ошеломленные произошедшим антитерминальщики сгруппировались вокруг покалеченной бабки и издыхающего тела Рюкзаченко. Он уже не двигался. Голова его была изуродована. Он умер. Никто даже не пытался оказать ему псевдопомощь.

Через час подъехала скорая и увезла бабулю. Примерно тогда же приехали местные стражи порядка и оцепили место убийства. Вокруг оцепления собралась огромная масса глумомирцев, заинтересовавшихся вестью о смерти пришлого антиброунольщика. Шишов и Шах Вали, бросив тело Рюкзаченко, спрятались в доме домохозяйки Бауловского. Тут же Шах Вали узнал у местных о точках продажи местного самогона. Купив полторашку, они выпили за упокой души погибшего Рюкзаченко. Уже к вечеру к дому старушки-хозяйки подошли участковый и оперативники. Алколавочникам пришлось огородами уходить от стражей законности и, допивая на ходу местный самогон, возвращаться в Доброгнойск.