Мозгофобизм Крышкина

роман-псевдогротеск

Асфальт

В этот день, когда Убожкин и Бауловский задумали перекрыть трассу, было тепло и солнечно. С раннего утра начали стягиваться глумомирцы на убожкинский митинг у дороги. К часам 11 лениво подошли и антиброунольные активисты из местных и лагерных. Для численности пришли даже Шишов с выводком и Невнятнов с собакой Феликсом. У трассы Доброгнойск-Приморскопаскудск скопилось много людей и стало шумновато. Из всех слоев глумомирского общества на митинге не было только работяг и броунольщиков.

Вскоре перед присутствующими теткобабками, детишками, политактивистами и дедулями-инвалидами начали выступать соответствующие ораторы. Они позорили броунольщиков, но их мало кто слушал. Подобно бауловским блокадам у терминала каждый делал, что желал в эту минуту. Политактивисты прорывались к мегафону, теткобабки кликушествовали, шишоиды уселись на бревно в придорожных кущирях и пили самогон, местный инвалид-старикан дядя Петя тряс костылем в сторону стражей порядка, которые окружили митинг кольцеобразно и ничего не предпринимали. Собака Феликс нападала на людей и грызла их обувь, а Невнятнов с малолетским рюкзаком за плечами, вдохновленный большим количеством собравшихся людей, пытался быть агитатором и малоприемлемой дикцией объяснял внедренным в толпу стражам порядка смысл происходящего.

Митинг длился долго и нудно, пока все многочисленные желающие не произнесли свои речи, а некоторые сделали это два раза. Наконец, Убожкин случайно заметив, что на шишовском бревне несколько человек уже спало, и, опасаясь, что то же может произойти и с остальными пришедшими, оборвал очередного оратора и сам стал говорить заключительное слово. В это же время Бауловский начал мобилизовать людей на экстремистские действия. Как только Убожкин закончил речь и объявил митинг оконченным, Бауловский с собранными активистами двинулся по направлению к трассе. За ними по инерции отправились и все остальные участники митинга, а также стражи порядка. Пока бауловиды не перекрывали трассу, порядкоблюстители не вмешивались в происходящее, лишь на дальних подступах к месту событий останавливали весь транспорт, чтобы рефрижератор не переехал кого-нибудь из антиброунольщиков. Но как только Бауловский и Сумкина ступили на асфальт трассы, с десяток стражей законности кинулись их оттуда убирать. Бауловский и Сумкина сразу уселись на асфальт, и к ним мгновенно присоединились все наиболее активные антиброунольщики, включая местных теткобабок. На дороге образовалась групповуха из сцепившихся людей. Стражи порядка пытались за ноги вытягивать крайних, но ничего не выходило, их крепко держали собратья по сцепке. За всем этим радостно наблюдали столпившиеся на обочине простые глумомирцы и Убожкин. Но минут через 10 Бауловский и Сумкина, лежащие внизу на самом асфальте под многокилограммовыми тушами своих товарищей, стали задыхаться, и корректную сцепку пришлось разомкнуть. Этим воспользовались правоохранители и, схватив за ноги и за руки Бауловского и Сумкину, потащили их на обочину. То же потом произошло и с остальными. На этом собственно блокада антиброунольщиков закончилась. Теперь дорогу перекрывали стражи законности, не пуская на нее бауловидных. Стояние на обочине продолжалось еще полчаса. Местным надоело нудное зрелище, и они отправились по домам. Вскоре у дороги остались бы только беззащитные перед стражами порядка активисты, и, предвидя это, Убожкин скомандовал всем расходиться вместе с толпой. Впрочем, Убожкин добился, на его взгляд, чего хотел, показав квазибуйство народа. Но многие из глумомирцев расходились разочарованными. Особенно глумился над антиброунольщиками дядя Петя, называя их придурками и шутами, а Сумкину даже ударил по голове своей инвалидной клюкой. Но антиброунольщики не обращали на него внимания, считая провокатором, а местные либо сочувствовали, либо списывали его поведение на дедушкино нездоровье.

Но, когда все активисты вернулись в лагерь, оказалось, что Невнятнов потерял Феликса. В лагере началось настоящее буйство. Тетки кричали на Невнятнова, обзывая люмпеном и дегенератом. Даже Шишов погрустнел, вспомнив милого пса, жадно лакающего самогон. Он больше всех орал на Невнятнова, угрожая больше никогда не наливать ему самогона. Тут же составилась группа добровольцев для поиска собаки. Вслух говорили только об одном месте, где нужно искать Феликса. Во главе с Бауловским и Шишовым все отправились на место утренней блокады. На поиски собралось человек 30, но не было ни одной теткобабки. Когда эта группа двинулась по городу, где пешком, где на транспорте, к месту предполагаемой псопотери, у узнавших об этом от осведомителей стражей порядка произошло второе за день всеобщее бронежилетоодевание. Начальники правопорядка подумали, что антиброунольщики опять идут перекрывать трассу, и бросили на их остановку все возможные силы. И на окраине Глумомирска при подходе к пустырю перед трассой, на котором происходил утренний митинг, поисковики Феликса были остановлены. На все уверения антиброунольщиков, что они лишь ищут собаку, стражи законности не реагировали. Началась чувственная ругань со стороны Шишова, который к тому же стал прорываться через оцепление. На это зрелище сбежались посмотреть местные глумомирцы. У оцепления вместе с собакоопознавателями собралось 100-150 человек, немногим меньше, чем на перекрытии. Но в отличие от вялой утренней перебранки и придушенного асфальтолежания, на этой импровизированной сходке было бурноголосно и гавкословно. Неожиданно на помощь к уже имеющимся стражам порядка приехали солдаты со щитами и дубинками из ближайшей воинской части. Это обстоятельство совсем обидело глумомирцев. Первым камень в сторону солдат кинул дядя Петя, утром лишь бивший Сумкину по голове. Его примеру последовали местные мальчишки и несколько взрослых мужиков-работяг, только что вернувшихся домой после работы и успевших принять много водки. Но кидание камнями продолжалось не долго, тем более что все брошенные камни или недолетали до шеренг солдат из-за немощи, или перелетали из-за дурости их швыряющих глумомирцев. Зато несанкционированное сборище продолжалось до темноты, пока местные не разбрелись по домам смотреть телевизор, а вышедшие на поиск собаки Феликса антиброунольщики не отправились в лагерь. Но, как оказалось, никого искать было не нужно. Феликса забрала с утреннего митинга к себе домой глумомирская длинноволосая тетка-малолетка, чтобы показать мамаше как экспонат антиброунольства. Собаку сытно накормили и заботливо помыли. Лишь на следующий день Феликс вернулся, ведомый теткой, в лагерь. Тут же на радостях шишоиды напоили его самогоном, и через полчаса он спал в грязи рядом с невнятновским бунгало.