Последние слова Владимира Владимировича

Владимира Владимировича Подсукина на заправке, где он работал разливщиком бензина, считали приличным человеком. Не очень уважали, но и не отгоняли по пустякам. Относились как к своему. Иначе и быть не могло. Владимир Владимирович был средних лет, не старик, но и не молокосос. Роста тоже был не большого, в кармане носил недорогой мобильник. Приносил на «сутки» тормозок и угощал иногда товарищей мамиными пирожками. Работал как все, безлимитно. Подсукин и в самом деле мало чем отличался от других заправщиков и охранников, разве что был более нервным, так как верил в бога и ходил на заседания местной церковной организации пятидесятников. Но, несмотря на такие положительные характеристики, жилось все же Владимир Владимировичу не так хорошо, как хотелось бы. Был он уже много лет женат на Светлане Пленочкиной. Детей у них не было, и заводить их они не спешили. Жена не работала, но бывало поругивала мужа за безденежье. Жили они в однокомнатной квартире, доставшейся им после смерти мамаши Светланы, известной местной алкотки, бывшей работницы завода копнителей. Но, вопреки перманентным затруднениям, они продолжали существовать совместно и обвиняли друг друга в плохой жизни не часто. А иногда Владимир Владимировича посещали даже мечты. Думал он о покупке поддержанной машины и замене деревянных совковых окон на металлопластиковые. И эти мечты не были пустыми. Он постепенно собирал деньги, экономя на своей небольшой зарплате. А в последнее время ему и вовсе стало везти. Он устроился на более приличную заправку недалеко от своего дома. Располагалась она на оживленной улице в центре большого микрорайона многоэтажек, и платили здесь на 200 рублей больше, чем на прежней заправке на окраине города. Дальше везение продолжалось. Умерла его двоюродная бабка и оставила саманный домик в поселке Труповка. Место было не самое приличное, но Подсукин надеялся выручить от продажи дома и участка достаточно денег для покупки машины и окон.

В хорошем настроении Подсукин проснулся и в этот осенний денек, когда ему нужно было идти на «сутки». Таких «суток» за месяц набегало два десятка, поэтому он все делал автоматически. Встал, поел, собрал тормозок и, не попрощавшись со спавшей женой, отправился на работу. Здесь все было как обычно. Владимир Владимирович скромно сменил на посту другого заправщика Колю Васина, прыщеватого мужичка неопределенного возраста, который отправился в свою очередь на соседнюю мойку, работать дальше. Подсукин в силу возраста такими темпами работать уже не мог, поэтому насильно ограничивал себя одной заправкой. Зато трудился он здесь прилежно, давая фору многим молодым. Первые часы его «суток» пролетели быстро, так как утром машин было много, и он бегал от одной к другой, часто не успевая пересчитать данных ему за бензин денег. Но и в такие беспокойные минуты он не забывал о радостях жизни. Одной подъехавшей заправиться тетке, Подсукин вызвался даже помыть окна, через которые наблюдал за ее слегка раздвинутыми ногами в черных чулках. Он даже осмелился посмотреть в ее глаза, но тетка в это время озабоченно разглядывала свои акриловые ногти.

После пиковых утренних нагрузок работы у Владимира Владимировича стало поменьше, и ему все чаще вспоминалась встреча с покупателем бабкиной хибары, состоявшаяся накануне. Эдуард Вениаминович Чукин нашел его сам, как только Подсукин дал объявление о продаже дома в местную бесплатную газетку. Чукин уже много лет со времен перестройки индивидуально вращался в этом бизнесе и до сих пор сохранял визуальную независимость от расплодившихся в последние годы многоштатных агентств по недвижимости. Но был он уже толстый и со вторым подбородком. Занимался делами лениво, без энтузиазма, по инерции. На его автомобиле они поехали на Труповку, где долго искали саманный дом бабули. Наконец, в самом отдаленном тупике на краю речного обрыва они нашли искомую халупу с крышей из соломы. Внутрь они заходить не стали, боясь обрушения ветхих конструкций. Эдуард Вениаминович посмотрел на озабоченного Подсукина и сразу сказал цену.

— 300 тысяч и то по доброте души.

— Как 300? — запинаясь, спросил Владимир Владимирович. — Она стоит не меньше миллиона.

— Кто она?

— Земля!

— Нет, Владимир Владимирович, здесь место глухое, не перспективное.

— Как не перспективное. Говорят, что здесь пройдет большой проспект.

— Какой проспект! — озлобленно замычал Чукин, не довольный такой осведомленностью Подсукина.

— Я вам за вашу цену продавать не буду, — вдруг как-то твердо сказал Владимир Владимирович.

— Ладно, даю вам 350.

— Нет-нет. Не меньше миллиона, — твердил Подсукин.

— Ну, какой миллион? Этот проспект – филькина грамота. Только на бумажках у мечтателей архитекторов.

— Нет-нет. Это уже точно. Он будет.

— Не будет.

— Ну, зачем вы так, Эдуард Вениаминович, я думал вы порядочный человек.

— Как хотите… 370.

— Нет-нет.

— 375… Никто больше не даст.

— Эдуард Вениаминович, вы меня грабите.

— Это вы меня грабите, Владимир Владимирович.

Еще долго препирались Чукин и Подсукин. Наконец, в сознании Владимир Владимировича, произошел перелом. Он вдруг понял, насмотревшись на жирного Чукина, что миллион это много, и 500 тысяч это много и 400, наверно, много. И тех денег, что дает ему Чукин хватит и на машину и на окна. Да и не держал никогда такой суммы в своих руках Владимир Владимирович, а очень хотелось и как можно скорее. В, конце концов, сошлись они на 380, но Подсукин все же обещал еще подумать. На что Чукин только выпучил свои полные губы и покачал головой.

Вспоминая торг с Эдуардом Вениаминовичем, Подсукин уже предвкушал получение денег и покупку желанной машины. Он радовался. Близость счастья сильно стимулировала его. Он, как опьяненный, ходил по заправке, надеясь на скорые перемены в своей жизни.

К действительности Подсукина вернули двое молодых людей на убитой машине, которые не стали заправляться, а предложили ему купить три золотых зуба за 300 рублей.

— Купи, — нахально уговаривал Владимир Владимировича самый молодой, выставив ладонь с зубами для обозрения.

— Денег нет, — отвечал ему Подсукин.

— Займи у кого-нибудь. Мы подождем, — не унимался зубной продавец, кривя губы.

— А что, они, правда, золотые? Сколько в них грамм? — вдруг поинтересовался Подсукин.

— Много. Даром отдаем.

— Не знаю я, — мучился сомнениями Владимир Владимирович.

— Ладно. Ты видно сумик. Поедем на другую заправку, — сказал молодой парень и сжал в кулак ладонь с зубами, выбитыми у обворованного работяги, смачно плюнув на Владимир Владимировича. Они уехали. Подсукин машинальным движением стер густой харчок с фирменной заправочной одежды и пошел заливать очередную подошедшую машину.

Затем на заправку вкатила просевшая легковая машина сына ее директора Бори Перцина. Она остановилась возле закопанных резервуаров для топлива. Когда через несколько минут открылась дверь, из нее вышел очень полный молодой человек с двойным подбородком и коротенькими усиками над выпученными губами. Глубоко отдышавшись, он закричал на Владимир Владимировича, увидев только что подъехавшую машину.

— Что ты стоишь, козюля! — прогудел Боря свое еще с детства любимое оскорбление.

Подсукин покорно поспешил к разливочному пистолету, в очередной раз поражаясь размерами директорского отпрыска.

Где-то в середине дня, когда поток машин почти прекратился, Владимир Владимирович спонтанно решил сходить домой, пообещав своему напарнику по «суткам» Гоше Струпину принести что-нибудь вкусненькое. Когда он застучал в дверь своей квартиры, его жена Светлана глотала последнюю струю спермы, которую испускал оргазмирующий член ее любовника таксиста Петра Бобикова. Светлана была сторонницей свободных нравов, поэтому не особо испугалась приходу мужа в неподходящий момент. Вытерев остатки спермы с губ, она приказала Бобикову спрятаться под кровать, а сама отправилась открывать дверь. С порога чуть полноватая Светлана огорошила Подсукина, который был меньше ее ростом и значительно худее, длинной тирадой на счет его бездельничанья.

— Ну, что ты шляешься, Вовик? Сидел бы на своей заправке. Мне покоя не даешь. Ну, зачем ты пришел?

— Проведать, — ответил Владимир Владимирович и только тут понял, что не жену пришел навестить, а просто не мог оставаться без дела на заправке в предвкушении получения большой суммы денег.

— Когда ты бабки получишь у этого своего Эдуарда Васильевича? — искажая отчество Чукина, оборвала ход мыслей Подсукина Светлана и заправила вывалившуюся из грязного халата большую грудь со сморщенным соском.

— Скоро, — как-то таинственно ответил Подсукин.

— Скоро-скоро. Вот когда получишь, тогда и приходи, Вовик, — напористо подытожила Светлана и вытолкала Владимира Владимировича на лестничную клетку.

Не обидевшийся Подсукин пошел обратно на заправку. Еще издалека он увидел, что возле заправочной витрины, где продавались машинное масло и древесный уголь, охранник по фамилии Штюрмер злобно беседует с двумя громилами с резиновыми дубинками и милиционером без кобуры. Все четверо бурно жестикулировали и пытались перекричать друг друга. О чем они вели диспут, Подсукин не слышал. Когда он подошел совсем близко к заправке, их спор неожиданно прекратился. Трое незнакомцев пошли прочь от Штюрмера, но, проходя мимо Владимир Владимировича, один из громил, как бы сожалея о чем-то, ударил его резиновой палкой по голове. Подсукин так растерялся, что ничего не смог ответить быстро уходящим мужикам.

— Не бери в голову, Вован, — жалея, сказал подошедший низкорослый охранник Штюрмер. — Могло быть и хуже. Это приходили представители фирмы «БК-Дран» с участковым и постановлением суда.

— «БК-Дран»? — переспросил Подсукин, вспомнив, что эта фирма конкурирует с его конторой «БК-Сран» на бензиновом рынке. — А что они хотели?

— Да, хотели отобрать заправку

— А что ушли? — не удивляясь, и как-то безразлично спросил Подсукин.

— Да, тупые, все перепутали. Не на ту заправку сунулись. Ну, короче, я им объяснил, что их заправка находится на соседней улице. Ушли.

— А меня зачем ударили?

— Тоже ошиблись, наверно, — позлорадствовал Штюрмер и ушел внутрь заправки смотреть телевизор.

— Да, ошиблись, — утвердительно про себя проговорил Подсукин и сел на пластиковый стул около клумбы и шланга для подкачки колес.

После вечернего непродолжительного наплыва машин потянулись долгие часы безделья и ожидания не скорого окончания «суток». Наконец, ближе к полуночи подъехала к заправке неказистая машина с шашечками на крыше, которой управлял Петр Бобиков, актуальный любовник жены Владимира Владимировича. Не догадываясь, что имеют половые отношения с одной женщиной, они повели обычный заправочный диалог.

— Сколько? — спросил неспешно подошедший Подсукин.

— Пятнадцать девяносто второго, — сонно ответил Бобиков.

Залив бензин, Владимир Владимирович уверенно протянул руку за деньгами, но услышал в ответ.

— У меня карточка вашей фирмы «БК-Сран». Бесплатно.

— Как бесплатно? — сразу возбудился Подсукин. От своего начальства он никогда не слышал о бесплатных карточках.

— Вы же «БК-Сран», — настаивал Бобиков.

— Да, — теперь уже малоуверенно ответил Подсукин.

— Вот карточка «БК-Сран». Мне начальники сказали, что по ней бесплатно. Все оплачено. Я специально искал заправку с вашим логотипом.

— Я ничего не знаю. На нашей заправке такого нет. Плати деньги.

— Но мне сказали можно.

— Может на другой заправке «БК-Сран» можно, — почти задыхаясь, прокричал Подсукин. — На нашей нельзя.

— Дурдом! — забранился Бобиков, подавленный исступлением Подсукина, и тихо добавил. — Я ничего платить не буду.

— Ладно. Я солью бензин, — примирительно проговорил Подсукин, тоже за сегодняшний день уставший от водительской ругани. — Шланг есть?

— Нет, — апатично ответил Бобиков.

Владимир Владимирович начал бегать по заправке и искать шланг. Его напарник Гоша Струпин, вышедший из здания заправки на шум, стоял в стороне, не вмешиваясь в спор с Бобиковым, и не горел желанием помочь Подсукину.

— Ну, где шланг найти? — спросил у него подбежавший Владимир Владимирович.

— Не знаю. Ищи сам.

Подсукин также бегом направился к мойщикам, где нашел старый потрескавшийся кусок шланга и вместе с ним побежал к машине Бобикова.

— За 200 рублей я повешусь, — ни к кому не обращаясь, сказал Владимир Владимирович и начал отсасывать воздух из шланга, другой конец которого был уже засунут в бобиковский бак.

Но разнервничавшийся Подсукин слишком сильно втянул воздух, и бензиновая жидкость обильно хлынула не в подставленную канистру, а в дыхательные пути Владимир Владимировича. Он не успел откашляться и начал захлебываться углеводородной смесью. Никто из его напарников по работе не помог Подсукину. Лишь Бобиков быстрыми движением выпрыгнул из машины и вытащил шланг изо рта Владимир Владимировича. Бензин разлился черной лужей на асфальте заправки. Также он брызгообразно вырывался из внутренностей оживающего Подсукина.

декабрь 2006