Канон Бутона
Перед дверью кабинета декана филологического факультета, где проходил экзамен по истории средневековой литературы Востока, толпилось большое количество длинноволосых теток разного окраса, но предельной озабоченности. Впрочем, для дополнительного обезображивания девичьих лиц были причины. Принимал экзамен Михаил Михайлович Гнут. Бородатый, сутулый, с обширными ягодицами, Гнут одним своим видом наводил ужас на студентов, а еле слышным, гнусавым, голоском окончательно добивал их. В его косые бельмоватые глаза студентки опасались смотреть, боясь навлечь на себя детородную порчу. Даже те, кто занимался аквоаэробикой мускульно страшились телодвижений Гнута, когда он проходил мимо них. Всеобщий ужас перед Гнутом усилился, когда его назначили заместителем декана факультета.
- Ну что ж, проведем мобилизацию, - издевательски сказал Гнут перед тем, как сесть за свой рабочий стол.
Сказал он это не самому себе, а первой пятерке студенток, которые вытащили свои экзаменационные вопросы и расселись по партам.
Вася Дузов этих слов не слышал, так как явился на экзамен через два часа после начала. Но знал он эту присказку Гнута прекрасно. Он всегда повторял ее перед началом чего-либо, например лекции. На лекциях Дузов иногда присутствовал.
По заплаканным лицам однокурсниц он понял, что экзамен идет туго, как и предсказывали. Сдалась только одна тетка, да и то только потому, что в силу своей сплошной уродливости, напугала даже Гнута.
Глядя на всеобщий плач, Дузов все же не унывал. Он надеялся как-нибудь проскочить, как это часто бывало до этого. Историю литературы средневекового Востока Дузов учил плохо, но также он учил остальные предметы. На филологический он поступил только потому, что здесь когда-то учились его родители, где на последнем курсе и зачали Васю. Мало осознавая необходимость филологии, Дузов все же отсиживал положенное число лекций, не понимая многого, о чем говорили преподаватели. Самоудовлетворительным умствованием он занимался, когда пил пиво и водку с дружками-студентами в ближайшем от корпуса университета парке. Здесь он узнавал последние новости. Здесь ему помогали понять научные термины и учили, как нужно сдавать экзамены тому или иному преподавателю.
Между тем время гнутоэкзамена шло. Приближалась очередь Васи Дузова, а количество сдавших не увеличивалось. Но Дузов был спокоен. Не оставил его оптимизм и тогда, когда он прочитал вопрос выпавшего ему экзаменационного билета. Ему нужно было рассказать о жанровом многообразии тибетской литературы. Он даже вообразил, что знает ответ. Когда расплакалась очередная не сдавшая однокурсница, он духовно не отреагировал. Ему было нудно и не терпелось ответить. Но когда подошло время, и Дузов зачитал вопрос экзаменационного билета, то воодушевившийся Гнут оборвал его.
- Идите в аудиторию №501, - маловнятно проговорил он. – Там ведет занятие Татьяна Степановна Мудина. Пригласите ее сюда.
Пришлось Дузову идти за Мудиной, по пути неудачно соображая, зачем это нужно.
Услышав от Васи приказ Гнута, Татьяна Степановна бросила своих студентов и сильно опережая Васю, почти бегом, пошла к кабинету замдекана.
Глядя вслед удаляющейся немолодой тетки, Дузов вспомнил, что Мудина любимая ученица Гнута, пишет у него диссертацию, после его смерти сменит его на кафедре, и успокоился.
Когда Дузов неспешно дошел до кабинета, сидевшие рядом Гнут и Мудина готовы уже были выслушать его.
С первых же слов Дузова стало ясно, что Гнуту его ответ сразу не понравился. Он скоро перебил его и начал задавать свои вопросы, с таким видом, будто учил Мудину, как это надо делать. Наблюдая за происходящим, она сидела с каменным лицом, боясь пошевелиться.
- А вот расскажите нам о каноне Бутона, - загнусавил Гнут, растягивая гласные в последнем слове.
- Канон Бутона…
- Да, да, молодой человек, что вы знаете о каноне Бутона?
- Ну… Это древняя рукопись… - наугад стал отвечать Дузов. - Ее написали в V веке н.э. В монастыре…
- В каком монастыре? – словно издеваясь, спросил Гнут.
- Где Далай-лама жил, - веря в свою правоту, ответил Дузов.
- А где он жил?
- В Цангпо, - вспомнил Дузов еще одно тибетское слово.
- Цангпо – это не монастырь, а река, - иронично прокомментировал ответ Дузова Гнут.
- Какая река? - копируя интонацию Гнута, переспросил Дузов.
- Простая! – не выдержал самонадеянности Дузова Гнут и вскочил со стула.
Он схватил стул за спинку, намереваясь, как подумалось в эту минуту Дузову, ударить его по голове. Но Гнут вместо этого стал объяснять Дузову, чем стул отличается от шезлонга, намекая так оригинально, что Вася не разбирается в обычных вещах, а пытается объяснить, что такое канон Бутона. Дузов и в самом деле не знал, чем шезлонг отличается от стула, но он также не понимал намеков Гнута.
- А что общего между шезлонгом и каноном Батона? – наивно без задней мысли спросил Дузов.
Гнут подумал, что Вася намеренно исказил название произведения и запнулся от такой наглости.
- Канон кого? – надеясь, что ослышался, спросил он.
- Батона, - уверенно ответил Вася.
Если бы Гнут мог, он бы приказал высечь Дузова, но, руководствуясь уставом университета, он лишь выгнал его, максимально повысив свой голос, до резкой писклявости.
Лишь в коридоре от однокурсниц, Дузов узнал причину такой ярости Гнута. Оказалось, что он считается главным отечественным специалистом по тибетской литературе. Он написал тысячи больших и малых научных работ по этой теме, защитил кандидатскую, готовит докторскую, а канон Бутона знает наизусть.
В этот день больше никто не сдал Гнуту экзамен.
Прошли дни, недели, месяцы. 2, 3, 4, 5 раз сдавал Дузов экзамен Гнуту, но каждый раз безрезультатно. И причина здесь была не в том, что Гнут обозлился на Дузова за издевательство над каноном Бутона. Это была обычная гнутская практика приемки экзаменов у студентов. Страдали все однокурсники Дузова. Но все же после 5 пересдачи большая часть курса сдала. Дузову не повезло, он не сдал. Но такое с ним было уже не в первый раз, не один только Гнут юродствовал на факультете, поэтому Дузов не волновался и вел обычный образ жизни.
Спокойно пришел он и на 6 пересдачу. Как всегда, ему попался вопрос о тибетской литературе. Как ни странно, на всех пересдачах ему попадался один и тот же вопрос. Лишь сейчас он задумался об этом. Но не успел обдумать сомнения. У Гнута зазвонил мобильный телефон. Звонила его мама, поэтому он поспешил покинуть кабинет и, в чем-то оправдываясь перед ней, закрыл за собой дверь. Воспользовавшись ситуацией, сдающие начали переговоры друг с другом. Выяснилось, что у всех вопрос о тибетской литературе. Тогда Дузов подскочил к рабочему столу Гнута и начал смотреть всю пачку экзаменационных вопросов, лежащих на нем. Во всех было одно и тоже, предлагалось раскрыть жанровое многообразие тибетской литературы.
Теперь все стало ясно. Дузов признал Гнута гением и спокойно уселся на свое место. Гнут, между тем, вернулся в кабинет довольный, размякший. Он быстро принял у всех экзамен, в том числе и у Дузова, ему даже не пришлось что-либо говорить.
Но некоторым так и не удалось сдать гнутоэкзамен и их отчислили. Дузову повезло. Потом он закончил университет. Сейчас живет хорошо, развелся, работает в страховой фирме, охранником.
май 2006
